- Петр Абрамович, говоря о золотом веке кавказоведения, какое время подразумеваем?

- Вы спрашиваете, когда же был золотой век кавказоведения? 10, 50, 100, 200, 1000 лет назад? Нет. Он здесь и сейчас! Если конкретнее, то, на мой  взгляд, он начался, примерно, с конца 90-х годов XX века и продолжается по сегодняшний день.

У нас, выросших в СССР, историю знают, любят, о ней с удовольствием говорят почти все! Вместе с тем, процесс познания бесконечен, как бесконечна «река времени», по которой мы движемся… Историк отличается от всех других профессионалов тем, что он должен не просто что-то знать, а должен уметь доказать свою правоту. Использовать методологический инструментарий, о котором обыватель не имеет понятия. Уметь формулировать свою концепцию явления, события, процесса, и подкреплять ее с помощью «железных» фактов.

- Что следует понимать под кавказоведением?

- Одни понимают кавказоведение как историю народов, проживающих на Кавказе, и в этом смысле оно синонимично краеведению или регионоведению. Вторые, видят в кавказоведении совокупность исторических дисциплин - этнологию, археологию, источниковедение, историю, занимающихся исследованием различных сторон жизни северокавказского социума. Третьи считают, что это научная литература, анализирующая историю изучения народов Кавказа и в этом смысле кавказоведение – это история исторической мысли, концепций, науки. В этом контексте мы и будем употреблять этот термин.

Отметим и то, что содержание концепции историка и ее материальное воплощение в виде статей или книг, далеко не всегда совпадают. Исследователи часто, к сожалению, вынуждены вступать в определенные компромиссы со своими взглядами, прибегать к эзопову языку, замалчивать те или иные выводы, учитывая настроение ученого сообщества или не научные факторы.  Политический режим или отношение власти. Зачастую научная концепция может быть изложена в нескольких работах одного ученого, коллектива единомышленников или различных исследователей, что создает определенные трудности в ее осмыслении.

- Потеря социальных перспектив в 90-е годы жестоко отразилась на Северном Кавказе?

- Северный Кавказ – огромный политический мир на юге Российской Федерации, который пережив развал Советского Союза, шоковую терапию «молодых реформаторов», социально-политическую модернизацию 90-х годов XX века, оказался раздавлен внешними и внутренними обстоятельствами. В силу этих событий, общая нестабильность социальной системы в регионе оказалась близка к состоянию динамического хаоса и, носила травматологический характер.

Потеря социальных перспектив, не ясное, туманное, скорее страшное будущее оказали серьезное влияние на этническую идентификацию и историческое сознание народов России, что обусловило глубокий внутренний конфликт в области гуманитарики. Не случайно, при обсуждении работы Отделения истории РАН на президиуме РАН в ноябре 1992 г. большинство выступающих пришли к выводу, что «историческая наука находится в кризисном состоянии».

Анализируя слагаемые этого кризиса, А.Х. Боров справедливо подчеркнул, что порожден он не имманентной логикой накопления исторических знаний и совершенствования исследовательских процедур, а крутой переориентацией правящих элит и последующим крахом государственной и общественной системы советского строя.

В этой тяжелейшей ситуации начала 90-х гг. XX в. декан исторического факультета Адыгейского госуниверситета Э.А. Шеуджен предложила научному сообществу путь из болота кризиса, в лоно академической науки: «профессиональный историк, не только должен постулировать свою приверженность принципу объективности, но и владеть приемами и методами научного исторического исследования, позволяющего отделить «зерна от плевел», действительное от вымышленного».

- Какие факторы повлияли на обновление науки и подъем кавказоведения на недосягаемее высоту?

- Освоение новых методов познания прошлого, которые позволили ученым найти новые методологические «ключи» к познанию прошлого народов Кавказа.

Широко открылись двери архивохранилищ России. ГАСК, ГАКК, ЦГА РСО-Алания, ЦГА КБР, в которых отложились документальные материалы по истории народов Северного Кавказа, что позволило ученым, краеведам, любителям истории, желающим разобраться в истории своего рода, фамилии, семьи, найти драгоценные для них документы.

В десятки раз увеличилось число опубликованных сборников документов, что, в свою очередь, расширило документальную базу исследований и умножило возможности глубже заниматься научными розысками всем желающим, особенно поиском генеалогических корней с княжескими и дворянскими родами в горских обществах.

Появились новые, менее формализованные научные учреждения, которые стали выполнять «малопродуктивные вчера темы». Институты Кавказа (Ростов-на-Дону, Нальчик, Владикавказ, Тбилиси), Институты цивилизаций (Владикавказ), исследовательские группы при редакциях новых научных журналах, газетах.

Сняты «табу» с отдельных тем и направлений исторической науки, что привлекло внимание ученых к «белым пятнам» истории (этногенез, роль социальной элиты в жизни горских обществ, Кавказская война, уничтожение инакомыслия в 20–50-х годах XX в., выселение народов в Среднюю Азию и Сибирь и др.).

- Вырос интерес к профессии историка?

- Резко вырос, особенно в конце XX – начале XXI века, набор абитуриентов на исторические факультеты и отделения институтов, университетов, академий, что серьезно увеличило число подготовленных бакалавров, магистров, аспирантов, активно разрабатывающих проблемы региональной и российской истории.

Сегодня практически каждый вуз, и их сотни филиалов по всей стране, в течение года проводит несколько конференций, причем не только региональных, но и всероссийских и международных, что создает реальные условия для научного роста молодых исследователей-историков.

Предложения опубликовать научную статью, доклад, наработки, сегодня заметно превышают интеллектуальные возможности студентов, что позитивно влияет на становление как молодых, так и возможности публиковать результаты исследований зрелых ученых.

Значительно выросли международные связи ученых-историков как с ближним, так и с дальним зарубежьем. Тесные научные контакты с иностранными историческими школами оказывает стимулирующее влияние на поиски новых методологических подходов и репрезентативных исторических источников.

Перечисленные факторы, на наш взгляд, как раз и наполняют реальным содержанием концептуальный тезис: Золотой век кавказоведения!