Следующая публикация посвящается нашим коллегам – участникам Великой Отечественной войны. Ветеранам самой страшной войны в истории человечества. Той самой войны, каждый день которой они с болью вспоминают всю послевоенную жизнь. Той войны, которая оставила след в жизни каждого из них. Все они, несмотря на возраст, по-прежнему остаются членами коллектива Адвокатской па­латы Ставропольского края.

Низкий поклон вам, наши дорогие ветераны, за ваш ратный подвиг!

...Листаю старые выпуски «Вестника», смотрят со страниц лица ветеранов Великой Отечественной войны. С каждым годом их становится все меньше и меньше. Увы, теперь уже не снаряды и пули, а время выбивает товарищей из их рядов... К нынешнему юбилею Великой Победы среди членов Адвокатской палаты Ставропольского края осталось только семь ветеранов той великой войны, семь солдат Великой Победы.

Странные, однако, подбрасывает совпадения жизнь. Помните замечательную песню М. Фрадки­на на слова С. Острового «У деревни Крюково»?

... Все патроны кончились,

Больше нет гранат...

Их в живых осталось только семеро,

Молодых солдат...

Отпылал пожарами

Тот далекий год.

У деревни Крюково

Шел стрелковый взвод...

Отдавая почести,

В тишине стоят

В карауле у холма печального

Семеро ребят...

Редакция «Вестника» рассказывает о каждом из них. С огромной благодарностью от нас тем, кто завоевал для всех нас наше настоящее и будущее. Это наша дань памяти.

ПОРТРЕТ ПЕРВЫЙ: ГРИГОРИЙ ФИЛАТОВИЧ АВЕРИН

В боях за крепость Кенигсберг

Строки биографии

Родился 14 ноября 1926 года в селе Никулино Красноярского края в семье крестьянина-бедняка. Семилетку окончил в 1941 году и до но­ября 1943-го по путевке комсомола работал трактористом. Потом были армия и война. Освобождал Польшу и Восточную Пруссию. Де­мобилизовался из рядов Советской армии только в апреле 1948 года с тремя ранениями и наградами. Бывший солдат окончил среднюю школу, Новосибирскую юридическую школу. По направлению был направлен на Ставрополье. Работал нотариусом, народным судьей, с 1963 года – адвокат.

Григорий Аверин и по сей день, несмотря на возраст и вопреки ему, человек активный. И ра­боту не прекращает, и с «Вестником АП СК» со­трудничает, а в Пятигорском городском совете ветеранов должность заместителя занимает. И никогда не отказывается встретиться с молоде­жью, рассказать об истории самой кровопролит­ной войны.

Вот только один из эпизодов его длинной фронтовой биографии.

Дело было в Восточной Пруссии в апреле 1945-го, где тогда в составе Третьего Белорусского фронта воевал Г. Аверин. Окруженная советскими войсками крепость Кенигсберг сдаваться не соби­ралась. Практически каждый дом, каждое строение были превращены в огневой рубеж, которые не­обходимо преодолеть. Но среди боев выпадали и передышки. Команда, в составе которой находился Аверин, за досрочное выполнение спецзадания по­лучила трехдневный отдых. Заняли особняк на от­шибе у опушки леса, на берегу небольшого озера. До передовой – около двадцати километров. Но это уже глубокий тыл.

В особняке – роскошная мебель из красного дерева с фамильными гербами. Уставшим солда­там не до роскоши. Они ее почти не замеча­ют и с ходу падают на диваны, кресла и просто на пол... Не спали трое суток. Отоспались. И тут главстаршина приглашает на неожиданный зва­ный ужин, который будет дан здесь же, в особня­ке. Солдат встречает роскошь, которую почти все из них в жизни не видели. Для каждого – отдель­ный столовый прибор с набором ножей, вилок, ложек, бокалов, рюмок, графинов.

Ужин идет своим чередом. Приходит при­позднившийся Михаил Пузырев с сержантом из подразделения регулировщиц дорожного движения Мариной, курносой смуглянкой с за­стенчивой улыбкой. И кто-то, в шутку или все­рьез, предложил тост за свадьбу здесь и сей­час. Сказанное все разом подхватили. Кричали «горько», выбрали посаженого отца, дружков, выкатили на середину зала рояль, и свадьба закружилась, запела, заплясала. Истосковав­шись по мирной жизни, почувствовав свободу и полную безопасность, веселились лихо, с азар­том и от души.

И вдруг... воцарилась особенная, неесте­ственная тишина. На свадьбе объявились неожиданные и нежданные гости – командир заградотряда с комендантским взводом автоматчи­ков.

Короче говоря, арестовали всех. Заперли в подвале. Но... Прервать свадьбу на полуслове? Это было просто невозможно. И она вновь за­кипела под мелодию медного таза...

Отрезвление наступило на второй день, когда из штаба дивизии прибыли дознаватели. Они об­виняли участников свадьбы в нарушении режи­ма в прифронтовой зоне. Угрожали штрафбатом. Впрочем, закончилось все тихо и просто. Выше­стоящее артиллерийское руководство за неустав­ные деяния ограничилось уже состоявшейся от­сидкой в подвале. Солдаты вернулись в свои части, и все они участвовали в штурме второй столицы рейха.

В том числе и Григорий Аверин. За считанные часы до полной капитуляции гарнизона повер­женной крепости от выстрела фаустпатроном он получил ранение и контузию. При отправке из сан­бата в тыловой госпиталь его навестили женихи невеста – Миша и Марина. Они были счастливы, потому что получили разрешение на регистрацию брака в загсе.

– Я до сих пор поддерживаю связь со столицей янтарного края – Калининградом, – говорит Григо­рий Аверин. – Посещая прекрасный, цветущий го­род, всегда заново переживаю, вспоминая собы­тия тех давних дней, лежащий в руинах горящий Кенигсберг, тот ужин и нашу развеселую фронто­вую свадьбу в подвале.

День Победы Григорий Аверин встретил на го­спитальной койке. Было обидно, что ранен. Но ра­дости и восторгу не было предела! Ведь он тоже вложил свой вклад в общую победу народов всей страны.

Сегодня Григорий Филатович Аверин под­держивает прочные дружеские связи с коллек­тивом преподавателей и учащихся гимназии № 1 Калининграда. Между ними идет оживлен­ная переписка. И уже не только внуки, но и прав­нуки ветеранов той великой войны участвуют в ней. Связь поколений для них не просто слова, з жизнь, которой они обязаны солдатам Великой Победы.

ПОТРЕТ ВТОРОЙ: ЛИДИЯ ВЛАДИМИРОВНА ВОЛОСНИКОВА

На войне как на войне

Строки биографии

Родилась 23 января 1924 года в Рязанской области в семье слу­жащих. В 1941 году окончила среднюю школу. А в следующем году мобилизована на рытье противотанковых рвов под Тулой. Через год комсомол направил Лидию Волосникову в действующую армию. Вернулась она домой после тяжелого ранения. Подлечилась - и опять в армию, на фронт. Мирная жизнь началась только в феврале 1946-го. Работала, окончила Ростовскую юридическую школу и была направлена в Ставропольский край для работы адвокатом.

О городе Раненбург Рязанской области вряд ли кто слышал. А для Лидии Волосниковой он самый родной. Потому что родилась там. Родите­ли и любили, и баловали дочку – как же, умница в семье растет. Когда девочке было шесть лет, семья переехала в Смоленск. Там Лидия и пошла в школу, там ее и окончила. Ее выпускной пришелся на июнь сорок первого. Когда радость от вступления в новую, взрослую жизнь была омра­чена всенародным горем – началась война. Та, жестокая и беспощадная, которую позже назовут Великой Отечественной...

Семья решила вернуться в Раненбург. А уже летом сорок второго Лидия, которой едва ис­полнилось 18 лет, была мобилизована на рытье окопов под Тулу. И потянулись дни, полные тя­желого, отнюдь не женского труда. Но она не жа­ловалась. Рядом надрывались из последних сил такие же девчонки, как она, женщины чуть постар­ше. В январе 1943-го начался новый этап в судь­бе Лидии: комсомол направил ее в действующую армию. Нет, носить автомат и идти в бой ей не пришлось. Служила машинисткой оперативного отдела штурмового авиакорпуса. И такие специ­алисты были нужны на фронте: на войне как на войне. Через несколько месяцев, несмотря на ти­хое штабное место, Лидия Волосникова получила тяжелое ранение. Вернулась домой и сразу же пошла работать. Такой уж она человек - просто жить и ничего не делать не может.

А немного оправившись от ранения, в июле 1941-го опять была в армии. Машинистка полит­отдела тыла 4-й Гвардейской армии Лидия Волосникова опять не ходила в атаку, но ее служба не вызывала никаких нареканий, напротив, считали ее человеком незаменимым. Наверное, поэтому приказ о ее демобилизации был подписан только в феврале 1946 года, когда многие ее сверстники-фронтовики уже давно вернулись к родным. Не­которое время Лидия лечилась в госпитале, а по­том приехала домой. Семья к тому времени жила в поселке с красивым названием Белые Берега Брянской области.

Встал вопрос: как строить мирную жизнь? Она решила его просто – пошла работать. Трудилась управделами МТК треста «Киевпромэнергомонтаж» и понимала: ей этого мало. Возможно, определенный толчок к выбору своего места в жизни Лидии Волосниковой дала сестра, кото­рая работала в Белых Берегах народным судьей. Слушая ее, правда, не очень радостные расска­зы о судебных делах, о перипетиях человеческих судеб, Лидия поняла, что ее стезя лежит в рус­ле юриспруденции. Определившись, она уже не тянула время. В 1946 году поступила в Ростовскую юридическую школу. Но вот ни прокурором, ни судьей Лидия быть не хотела. Казалось ей, что спасать оступившихся людей, помогать им – это ее судьба.

Так и случилось. После окончания школы Ли­дия Волосникова была направлена в Ставрополь­ский край на работу адвокатом. Три месяца ста­жировки в адвокатуре краевого центра – и адвокат Волосникова приступила к работе в Петровском районе, чуть позже она возглавила там юридиче­скую консультацию. Закончила Всесоюзный юри­дический заочный институт.

Судьба бросала ее и на партийную работу (кто тогда мог отказаться), и по-иному уводила на какие-то годы от адвокатуры. Но Лидия Волосни­кова всегда оставалась верна своему призванию – защищать людей и помогать им. И даже выйдя на заслуженный отдых, ветеран Великой Отече­ственной связи с адвокатурой не прерывает.

ПОРТРЕТ ТРЕТИЙ: ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ ВОРОНЦОВ

Фронт – это дорога, которая не имеет конца

Строки биографии

Родился 1 мая 1923 года в деревне Дураково (ныне Сосновка) Городецкого района Горьковской области в семье крестьянина. После окончания средней школы в 1941 году участвовал в строи­тельстве оборонной линии в Горьковской области. В 1942-м при­зван в ряды Советской армии. Воевал на Сталинградском фронте. Был контужен, демобилизован из армии. Награжден несколькими медалями, в том числе «За отвагу». Окончил Горьковскую юриди­ческую школу, Ростовский филиал Всесоюзного заочного юридиче­ского института. Работал следователем прокуратуры в Краснодар­ском и Ставропольском краях, юрисконсультом. Были в биографии Федора Воронцова и другие ра­боты, другие специальности. Но все-таки главное дело своей жизни он нашел в адвокатуре.

Вот уж «повезло» человеку – родиться в деревне с названием «Дураково»... Это позже ее переименовали в Сосновку. И ему на са­мом деле повезло, потому что родился ак­курат в праздник – Первомай 1923 года. Сыночек Федор – поздний. Матери и отцу уже за тридцать. Оба они и до Октябрьской Социалистической революции, и после нее за­нимались земледелием. В 1931-м вступили в колхоз.

– Как только мне исполнилось восемь лет, – рассказывает Федор Степанович Воронцов, – я поступил учиться в начальную школу.

Потом были школа неполная (так тогда назы­валась) и средняя. Окончил ее Федор Воронцов в сорок первом. На фронт не брали парня, а вот окопы рыть – оборонную линию в Горьковской области – оказался нужен. Несмотря на невели­кий возраст, парня назначили бригадиром стро­ительной бригады. 12 марта сорок второго при­шел и его черед идти в Советскую армию. Три месяца учился в пулеметно-минометном учи­лище в Краснодаре. Окончить его не удалось: весь состав училища был направлен на защиту Сталинграда. Воевал в составе 62-й дивизии под командованием маршала Чуйкова. Был кон­тужен. Лечился в Барнауле и больше на фронт не попал - оказался не годен по здоровью. За участие в боях на сталинградском фронте на­гражден несколькими медалями, в том числе «За отвагу».

Так что уже в 1943-м началась мирная жизнь бывшего фронтовика Федора Воронцо­ва. Он поступил учиться в Горьковскую двухго­дичную юридическую школу, окончил ее летом 1945-го. Жить бы и радоваться: война окон­чилась, учебу завершил. Но в этом же году умер отец Федора, без призора остались две младшие сестренки, которые жили с отцом. Федору пришлось решать и их, и свою судьбу как главе семьи. Одну девочку он определил к старшей сестре, которая жила в Краматорске, а четырнадцатилетнюю Зину взял с собой в Краснодарский край, куда поехал по распре­делению. Работал следователем прокуратуры в Удобненском районе, поступил учиться в Ростовский филиал Всесоюзного заочного юридического института, женился, перешел на работу в райисполком. А удовлетворения полного не было. Тянуло к специальности – к юриспруденции.

Семья переехала в Зеленчукский район Ставропольского края. Федор Воронцов вер­нулся в прокуратуру, сначала работал следо­вателем в Зеленчуке, потом в Александровском районе, позже в Невинномысске. Из про­куратуры он ушел по собственному желанию в 1962 году. Почему, говорить не хочет и сейчас – так сложилось. Потом были несколько лет «мирной» жизни в стройуправлении Невинномысской ГРЭС, на фабрике ПОШ имени Лени­на.

С 1972 года жизнь Федора Воронцова связана с адвокатурой. Сейчас он на заслуженном отды­хе.

ПОРТРЕТ ЧЕТВЕРТЫЙ: АЛЕКСЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ КАЗАРИН

Ничего и никого не бояться

Строки биографии

Родился 22 февраля 1921 года в Петропавловске Астраханской об­ласти в семье крестьянина-середняка, занимавшегося рыболовством. В 1938 г. после окончания средней школы поступил в Астраханский кооперативный техникум. Через два года был призван в Советскую армию, в рядах которой прослужил до ноября 1945 года. Воевал в частях действующей авиации дальнего действия. Демобилизован по инвалидности. Потом бывший солдат-фронтовик, награжденный ор­денами и четырьмя боевыми медалями, среди которых есть и «За от­вагу», окончил Саратовскую юридическую школу, позже заочное от­деление Саратовского юридического института. Работал дознавателем в прокуратуре. Последние годы трудовой биографии Алексея Казарина были связаны с ад­вокатурой.

...Много лет назад приказом Генерального про­курора Советского Союза ряд прокурорско-следственных работников страны за успехи в борьбе с преступностью был поощрен ценными подарками. В числе награжденных был и Алексей Казарин, про­работавший в органах прокуратуры без малого три десятка лет. Тогда в качестве премии А. Казарину достался фотоаппарат, с которым Алексей Георги­евич практически не расставался, поэтому снимков друзей и сослуживцев у него не сосчитать. А еще в его домашнем архиве хранятся фотографии тех, с кем фронтовику Казарину пришлось ломать хребет фашистам, и тех, с кем потом долгие годы плечом к плечу давал бой криминалитету.

– Это вот мой фронтовой побратим – ленин­градец Николай Завьялов, мы с ним всю войну прошли бок о бок, под одной шинелью спали, кусок хлеба на двоих делили, а потом много лет крепко дружили. Сейчас его уже нет в живых... – Алексей Георгиевич с удовольствием рассказы­вает о боевом товарище.

На счету Алексея Казарина более ста боевых вылетов во время войны. За успешное выполнение боевых заданий он награжден двумя орденами Оте­чественной войны I степени, медалью «За отвагу».

...В свои 90 с лишним Алексей Георгиевич – удивительный рассказчик.

– Помню первый день войны совершенно от­четливо: лето, тепло, зелень, сердце поет: хоро­шо на свете жить, – говорит он. – И все рухнуло в одно мгновение...

На фронт Алексей Казарин ушел в июле 1941-го. Вспоминает: ехали – боялись, а ну как закончится война, пока добираются! Служить молодому бойцу пришлось в разных авиапол­ках в качестве стрелка-радиста. В 1944 году наши войска приступили к освобождению Бело­руссии от фашистов. Планировался бомбовый удар по товарной железнодорожной станции Минска.

– На подходе к цели, – вспоминает ветеран, – наш самолет был обнаружен и «схвачен» прожекторами противника. Едва успели сбросить бом­бы... Что произошло дальше, не успел даже осоз­нать. Вначале услышал взрыв, потом - вспышка огня, самолет стал падать и, мне казалось, раз­валиваться. В это время откуда-то издалека я ус­лышал командира Николая Кузнецова: «Прыгай!». Этот голос до сих пор звучит у меня в ушах. Часто слышу этот крик во сне и просыпаюсь в холодном поту...

Алексей прыгнул. Внизу – как на ладони город. Понял, что приземляться придется или на крышу какого-нибудь дома, или на улицу. То есть шансов выжить – ноль.

– Стало обидно. Не потому что погибну, а пото­му что придет моим родителям скупое сообщение, что их сын пропал без вести, – вздыхает Казарин.

Но ветром парашютиста отнесло за городскую черту – в ржаное поле. Неделю Алексею Казарину пришлось прятаться от фашистов, прочесывавших окрестности. Потом удалось вернуться в часть.

В 1945 году после выполнения боевого задания в районе Познани экипаж возвращался на одном моторе, самолет при посадке упал и загорелся. Нижний люк прикрыт землей, а все попытки от­крыть колпак самолета оказались безрезультатны­ми.

– Поняв, что нет никакой возможности выбрать­ся, отругав последними словами конструктора са­молета, я решил быстрее застрелиться, так как считал, что страшнее мучиться, чем мгновенная смерть от одной пули, – говорит он. – Но комбине­зон расстегнуть и достать пистолет я уже не мог, пальцы обеих рук обуглились. Полез тогда в хво­стовую часть самолета с единственной мыслью: сгорю в хвосте – буду выглядеть лучше на похоро­нах, более или менее на человека похожим. Ползу. Самолет охвачен пламенем. Все горит, трещит, патроны рвутся, обшивка тоже пылает, от нее газ удушливый. Добрался до хвостовой части и чув­ствую – откуда-то тянет свежим воздухом. Присмо­трелся – в самолете дыра. Уперся в противовесе, высунул голову в отверстие и стал кричать. На мой крик прибежал солдат и вытащил из горящего са­молета.

Ожоги были страшные. Почти год пришлось лежать в госпитале, перенес несколько опера­ций, был демобилизован инвалидом Великой Отечественной войны первой группы и в со­провождении санитара вернулся домой к ро­дителям. Бинты и банка мази - вот и все тро­феи.

Но фронтовик Казарин не собирался сидеть без дела. Окончил юридический факультет, пошел ра­ботать в прокуратуру, потом стал адвокатом.

– Главное в любой работе, – повторяет Алек­сей Георгиевич, – человеческий фактор. То, что пережил на войне, позволило всю дальнейшую жизнь ничего и никого не бояться. Поэтому при­нимал решения, советуясь только с собственной совестью.

Но самое дорогое для ветерана – оценка его ратного труда боевыми товарищами. Еще в 1946 году они прислали в военкомат характеристику. В ней было сказано: «В бою зарекомендовал себя бесстрашным воздушным воином, готовым по­жертвовать собой во имя счастья и свободы на­шего народа». Он сохранил эту характеристику. Для внуков.

ПОРТРЕТ ПЯТЫЙ: ИВАН НИКОЛАЕВИЧ КЛИМАШОВ

На войне погибают по-разному

Строки биографии

Родился 17 октября 1924 годав селе Донском Труновского района в крестьянской семье. Окон­чил семилетку. С 1941 по 1958 год служил в армии. Получил диплом Всесоюзного юридического заочного института. Работал в органах внутренних дел до 1984 года, уволен по выслуге лет. Потом трудился в отделе юстиции крайисполкома. Через десять лет пришел в адвокатуру. Награжден рядом медалей.

Семь классов школы Иван Климашов окончил в предвоенном тридцать девятом. Может, и хотелось учиться дальше, но помогать семье было важнее. И паренек до самого начала войны трудился разнора­бочим в заготконторе. В армию его призвали в авгу­сте 1941 года. И что удивительно начинать военную карьеру ему пришлось в родных местах.

– Моя солдатская служба началась 1 августа 1942 года, – рассказывает Иван Николаевич Климашов, – в селе Донском, а уже осенью я оказался на фронте в составе 28-го Гвардейского кавалерийского полка. После войны мне часто задавали вопрос: а что мог­ли кавалеристы сделать на войне, в которой при­нимало участие много техники? А кавалерия могла бесшумно проникнуть в тыл врага, могла отвлечь большие силы противника и дать возможность на­шим войскам перейти в контрнаступление.

Вот таким манером и воевал кавалерийский корпус.

Иван Николаевич Климашов говорит, что са­мым запомнившимся эпизодом Великой Отече­ственной стал для него случай, связанный с земляком, Сашей из села Московского Изобильненского района. Осенью 1943 года Климашов с Сашей прошли около двух километров через гродненские леса и бо­лота по дорожке, которую намостили саперы из сосен. Оказались в тылу врага и вступили в бой с фашистами. В самом начале боя, когда солда­ты еще даже не заняли оборону, Сашу ранило осколком снаряда в правую ногу. Климашов и еще один солдат отнесли раненого в дом, сто­ящий в метрах семистах от места боя – там он должен был ждать транспорта, который отвез бы его в госпиталь.

– Мы вернулись к товарищам, – продолжает Иван Климашов, – и тут услышали шум самолетов. На­чалась бомбардировка. Бомба попала в дом, и он загорелся. Все, кто в нем находился, погибли. Так что на войне солдаты погибают по-разному. Мне по­везло.

ПОРТРЕТ ШЕСТОЙ: ИВАН СЕРАФИМОВИЧ ЧЕТВЕРТКОВ

Судьба человека

Строки биографии

Родился в 1923 году. Участник Великой Отечественной войны. Окончил Харьковский юридиче­ский институт. В адвокатуре с 1961 года. Работал в Киеве, Изобильненском районе. С 2001 года на заслуженном отдыхе. На­гражден орденом Красной Звезды, несколькими медалями, в том числе «За отвагу» и «За боевые заслуги».

Родился Иван Четвертков в крестьянской се­мье. Трудовой и трудолюбивой. Но ее растерзали перемены двадцатых-тридцатых годов прошлого века. Деда и отца загнали в лагеря, мать умерла от голода летом 1933-го. Иван с четырехлетней сестренкой выжили, как он говорит, всем смертям назло – спас старший брат отца. (Семью потом, спустя десятилетия, реабилитировали). С 1935 года жил Четвертков у дедушки и бабушки на ферме конезавода № 58 на хуторе Дыдымском – готовили для Красной Армии лошадей. Иван на каникулах подрабатывал – пас табун племен­ных лошадей.

Вот как вспоминает Иван Серафимович Чет­вертков начало своей ратной службы:

-10 октября 1941 года я получил повестку воен­комата. По иронии судьбы я, сын и внук «врагов на­рода», попал в батальон политбойцов, который фор­мировался в Краснодаре. Из Моздока нас направили сюда человек 25. Набирали по принципу: кто хорошо учился в школе. Я оканчивал 7-й, 8-й и 9-й классы с успе­хами, за которые получал подарочные книги с над­писью дирекции. Это и решило мою судьбу.

В батальоне собрали тысячу человек – элиту большевистского режима, партийные и советские кадры. Из них готовили комиссаров в воинские части. Видимо, не могли набрать до нужного ко­личества и дополнили комсомольцами.

Из этого батальона Иван Четвертков попал в се­кретные тогда войска реактивной артиллерии («ка­тюши»). И уже 19 апреля 1842 года новобранцы оказались на Карельском фронте и уже занимали огневые позиции. Войска этого фронта защищали железную дорогу Ленинград – Мурманск, которая имела большое стратегическое значение.

– Летом 1944 года, – продолжает ветеран, - наш фронт начал наступление. Мы вышли на тер­риторию Финляндии, которая вскоре вышла из войны. Закончил я войну на этом фронте стар­шим сержантом, помощником командира взвода.

Вот такой выдалась судьба обыкновенного совет­ского человека. Три года фронта, 16 «календарей» военного, адвокатура, которой отдано сорок лет.

ПОРТРЕТ СЕДЬМОЙ: ВЛАДИМИР АДОЛЬФОВИЧ ШТЕЙНБЕРГ

Жизнь как она есть

Строки биографии

Родился в 1924 году в Житомире в семье рабочего. Семья переехала в Харьков, где в 1941 году он окончил среднюю школу. В октябре сорок вто­рого был призван в ряды Советской армии, служил до февраля 1947 года. В следующем году поступил учиться в Харьковский юридический институт. С 1952 года работал в адвокатуре (Пе­тровский район). Сейчас на заслуженном отдыхе. Награжден Орденом Красной Звезды, несколькими медалями, в том числе «За боевые заслуги».

Сорок первый не стал для Владимира Штейнберга по-настоящему военным годом, хотя горя тоже хлебнул, как и весь народ. Семья эвакуирова­лась в Пензенскую область, и комсомолец Володя пошел трудиться в колхоз, был рядовым колхозни­ком, потом выучился на тракториста.

Настоящая война началась для него в октябре 1941-го, когда он был призван в армию. Полгода постигал воинскую науку в Саратовской школе ар­тиллерийской инструментальной разведки, спе­циальность достаточно редкая, но очень нужная и полезная на войне. С помощью специальных при­боров разведчики определяли места расположе­ния стреляющих батарей противника, «засекали» их и передавали координаты артиллеристам.

После окончания учебы Владимир Штейн­берг был направлен в 630-й отдельный ар­мейский артиллерийский дивизион звуковой разведки. Обычно его бойцы располагались в полукилометре от передовых частей пехоты. В бой с противником не вступали, но потери несли большие в результате артогня и авиационных налетов фашистов.

Воевал Владимир Штейнберг на Брянском, Степном, 2-м и 3-м Украинских фронтах. Дваж­ды был ранен, но из строя не выбывал, говорит, ранения были легкими. Хотя во время битвы на Курской дуге летом 1943-го во время наступления и контрнаступления танковых армад под нога­ми у советских бойцов буквально горела земля. Чудом остался жив. Прошел с боями Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию, Югославию и Ав­стрию. Войну закончил старшим сержантом.

После окончания Великой Отечественной служил в армии еще почти два года и только в марте 1947 года возвратился домой в Харьков уже майором.

Мирная жизнь Владимира Адольфовича Штейнберга с 1952 года связана со Ставропо­льем и адвокатурой. И согласитесь, что жизнь этого замечательного человека состоялась.

«Вестник Адвокатской палаты Ставропольского края».