Стартуем в четыре часа и по ночному проспекту Победы мчимся к историческому ядру Кисловодска. Колоннада и Свято-Никольский собор в свете прожекторов – это не песня, как в дневное время суток, а целая симфония. Напротив, улица Гагарина, устремляющаяся от храма вверх, неброская и при солнечном свете, темной ночью и вовсе тонет во мраке.
За «бараном», как именуют кисловодчане трафарет у хычинного домика на границе Ставропольского края и Карачаево-Черкесии, проскакиваем в сторону аула Кичи-Балык с километр и сворачиваем вправо на едва угадываемую грунтовую дорогу.
Дальнейшая езда – это что-то из нереального: не со мной, не здесь, не сейчас. Переваливание на ухабах, когда свет фар выхватывает впереди крохотный кусочек пространства в полтора-два метра, мало о чем говорящие комментарии сидящего за рулём, потустороннее скольжение минутной стрелки на часах.
В 5-49 «Нива» тормозит и водитель произносит:
– Приехали. Аккуратно. В двух метрах перед нами – пропасть.
Бортовой термометр фиксирует – 3°, но иней на почве отсутствует. Слева, чуть сзади машины, едва угадываются развалины метеостанции. Ирреальность продолжается. Даже слегка кружится голова. Трудно поверить, но мы поднялись на высоту 2600 м над у. м...
Только к половине седьмого прорисовываются контуры. Первым возникает из небытия Малый Бермамыт, через несколько минут правее него возникает белесая цепь вершин Главного Кавказского хребта, а на востоке обозначается тоненькая розоватая полоска, свидетельствующая о начале всплытия из космической бездны звезды по имени Солнце...
Четче и четче обозначаются конфигурации хребтов, плато и ущелий. Сквозь рассветные оковы пытаемся вглядеться в Хасаутское ущелье.
Эльбрус пока не виден. Там, где должно быть кавказскому патриарху, висит облачно-пепельное покрывало. В восьмом часу, восхищаясь грандиозностью раскинувшегося у наших ног природного творения, начинаем размеренное продвижение вдоль юго-западного обрыва плато.
Сгущавшиеся за Малым Бермамытом тучи совершают прорыв, накатывают со стороны Харбаза, и в этот момент возникает Эльбрус. Нет, двугорбый великан приоткрывает свой лик не полностью, но облака повторяют его очертания.
Мы вольно или невольно «бежим» от тумана, а Минги-Тау старается раздвинуть облачную завесу – ни с чем не сравнимая утренняя драма...
Конечной точкой пешего путешествия становится район «Монахов». Такое название закрепилось за двумя вертикальными скальными гигантами, приютившимися у бермамытского плеча...
Из этого района прекрасно смотрится обособленный массив Утюга, Гуд-гора и верховья Эшкаконского ущелья. Кавказский натюрморт продолжает дарить минуты умиротворения.
Завтрак с видом на Эльбрус, Малый Бермамыт и «косыгинскую» дачу, виднеющуюся в направлении аула Хасаут, о котором расскажет следующая зарисовка...