Культура как продукт разумной человеческой деятельности представляется невероятно сложным и многозначным феноменом.
С криминологических позиций можно лишь выделять смыслы и оттенки этого понятия, каждый раз прослеживая их прямо пропорциональное или обратно пропорциональное влияние на преступность. Например, развитие технической культуры может иметь негативный эффект на какие-то виды преступности, допустим, кибепреступность, а развитие нравственной культуры – позитивный.
На каком-то этапе нравственно-культурное измерение пересекается с эстетическим, в результате чего возникает особая сфера культуры. С одной стороны, она связана с эстетически-культурным пространством, непринудительно демонстрирующим реальное действие социально-культурных ограничителей, где говорят особым, образцовым языком (литературный язык), ведут себя особым образом (театр, музей), где неприлично быть неподобающе одетым и т.д. С другой стороны, государство берёт на себя ценностное управление этой сферой, в результате чего во всех или почти во всех странах возникают министерства культуры, что особенно важно в условиях более или менее секуляризированных обществ.
Культура приобретает особое ценностное измерение, с которым мы её обычно ассоциируем. Это не просто «всё, сделанное человеком», но лучшее из им сделанного. Оно нравственно и эстетически формирует людей, создавая особый престиж культуры. Культура является лишь выражением (внешней оболочкой) тех духовно-нравственных императивов, которые проповедуются в обществе. Массовая культура или культура большинства – это культура информации, развлечений, быта и т.п., которая ныне преобладает в обществе.
И в этом культурном мире активную роль играют средства массовой коммуникации, обладающие рядом функций: информационной, образовательной, мобилизационной, инновационной, манипуляционной, контролирующей и др. При этом, разумеется, подразумевается позитивный (общественно полезный) характер этих функций. Однако любое из названных назначений СМИ может быть реализовано как во благо, так и во вред обществу, общественной нравственности, правопорядку.
«Вопрос о криминогенности/антикриминогенности культуры приобретает новые смыслы: какова идеология общества, каковы в нём поддерживающие её запреты, какова роль культуры в защите этих запретов? Если всегда опирающийся на определённые идеологические основы уголовный закон будет считать экстремизмом использование слова «негр», то культура станет социальным инструментом, «сдерживающим преступность», просто другую преступность, иначе подходящую к вопросам добра и зла, в том числе с точки зрения общественной опасности преступлений», - отмечает Диана Берсей, доцент Ставропольского филиала РАНХиГС.
